Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти - Страница 40

— Не хочу! — бросил он, намереваясь поломаться для видимости. — В настоящую бы пошёл, а сюда… Мне не понравилось.

Айога сразу же сделала стойку — одних не отпустит…

— Пошли, полежим в горячей водичке, смоем грехи, — тянул Афанасьев. — Нам же спешить-то некуда?.. Потом сядем за стол, пропустим по стаканчику, а?..

— Я приготовлю полотенца! — чему-то обрадовалась Айога. — И возьму с собой массажные щётки! У меня есть специальные массажные щётки…

— Обойдёмся! — отрезал Иван Сергеевич. — Сиди с барышней. Сейчас истерика начнётся…

Она безропотно согласилась, достала два полотенца и присела возле Инги.

— А я хочу массаж! — заявил Мамонт. — Айога, за мной!

Служанка пугливо глянула на Афанасьева, ждала разрешения; тот сверкнул глазами.

— Перебьёшься! Собрался жениться, а в баню — со служанкой…

Иван Сергеевич не просто адаптировался в этой новой среде, но имел власть. И возможно, доверие Тойё…

Мамонт не выдержал уже по дороге к источнику, огляделся, спросил негромко:

— Иван, я тебя не понимаю.

— Потому что ты упёртый баран.

— Что ты хочешь? Игру затеял странную, рискованную…

— Это не игра, Мамонт. Хватит уж в игрушки играть. Пора бы образумиться. Тойё предлагает вариант.

— Ты что, в вертолёте головой ударился? С ума сошёл?

— Надо переломить ситуацию, — заявил Афанасьев. — Надо вынудить их пойти на контакт с Дальним Востоком.

— Кого — их?

— Твоих пещерников!

— Ты заболел, Иван. Это предательство! — Мамонт заметил, как Иван Сергеевич метнул в него взгляд, словно камень. Но ничего не сказал, пока торопливо и зло раздевались в предбаннике: видимо, знал, что тут все слушают.

Огненная вода хлестала в белый деревянный чан, и, искусно подсвеченная снизу, искрилась и переливалась радугой. Зеленоватый каскад обрушивался на решётчатый пол, создавая спасительный шум.

А говорить больше не хотелось. Мамонт зажал в кулаке медальон Валькирии и сел на лавку, тупо глядя на бегущий поток. Стало пусто, тоскливо, и от ощущения потери в солнечном сплетении назрел болезненный желвак.

— Мамонт! Ты никак не можешь врубиться в ситуацию! — чуть ли не закричал Иван Сергеевич. — На нас надвигается ледник! А ты мечтаешь о какой-то самостоятельной цивилизации!.. Через десяток лет ни ты, ни твои гои со своими сокровищами никому не станут нужны! Нет, вернее не так… Всё достанется Западу и Ближнему Востоку. Россию сотрут с карты, как когда-то арийские города.

Чтобы как-то разогнать это тоскливое, смертное чувство, Мамонт сунул обмороженные, с полопавшимися пузырями, ноги под горячую воду и стиснул зубы от сильнейшего жжения.

Афанасьев всё это видел и медленно наливался уже знакомой свинцовой серостью. Никогда он таким не был за все восемнадцать лет дружбы. Весёлый балагур-скабрезник, изобретательный шутник, защитник, когда надо, халтурщик во имя высоких идей, тонкий аналитик и рубаха-парень без царя в голове — это всё Иван Сергеевич. Но тяжёлым, как глыба, напитанным гневной решимостью, какой-то бычьей упрямой безрассудностью — таким его Мамонт ещё не видел.

— Они — каста гоев! Избранные, посвящённые! Радетели Северной цивилизации!.. Но почему у нас, изгоев, болит сердце? Почему они пальцем не шевельнут, чтобы остановить нашествие? Недостойная работа?.. Надо их заставить пойти на контакт! Ты можешь это сделать, Мамонт. И сделаешь. Дальний Восток знает о сокровищах Валькирии более тысячи лет. И много раз пытался добраться до них. Ты единственный человек, кто спускался в соляные копи. Кто имеет связь с гоями. Ты избран Валькирией!.. Мамонт, спасение только в союзе с настоящим Востоком. Ты пойдёшь к ним вместе с Тойё. Ты пойдёшь, понял?!

— Лучше бы ты разбился, — проговорил Мамонт, вдруг ощутив, что совершенно спокоен. — Лучше бы сгорел в вертолёте. И не воскресал.

— Не сгорел я! И не разбился! — закричал он, делаясь страшным. — И вижу в этом рок! Всё, что я делаю — это не моя воля…

— Тебя обманули, Иван. Ввели в заблуждение. Ты остался жив, обрадовался и возомнил о простой случайности, как о знаке рока. Вот и вся твоя беда. И потом легко убедили совершить предательство. Дальний Восток, союз с ним решение неожиданное. Тебе показалось — это истина. И ты меня продал.

— Слушай, Мамонт! — вдруг взмолился Иван Сергеевич. — Ну попробуй понять меня! Отбрось ты свои заморочки!.. Ну что сделали гои, что конкретно?! На Россию давят с конца прошлого века. Одна война, другая, революция, Интернационал!.. Что они сделали? А могли! Имея такие возможности! Россия сдыхала от голода, гнила в лагерях, а они что? Наблюдали?!

— Хранили сокровища. И собирали их.

— Вот именно! Собирали и сидели над ними, как скупой рыцарь! Нет, Мамонт, всё это надо изменить. Мы обязаны заставить их работать на интересы России. Именно сейчас, когда всё умерло, когда у народа нет никакой веры и надежды на будущее. И когда уже невозможно противостоять наступлению «Нового мирового порядка». Но в союзе с Дальним Востоком мы его остановим!

— Здорово тебя обработал Тойё. Сделал из тебя страстного изгоя. А нет ничего опаснее в мире, чем инициативный дурак.

— Зато ты, умник, морозишься в горах! А они и в самом деле вышвырнули тебя!

— Я знаю, за что наказан.

— Ты им нашёл золотой запас! И получил по морде! Тебе не обидно?

— Ты бы не суетился, Иван, — посоветовал Мамонт. — Всё это напрасно… Скажи Тойё, пусть он уходит с Урала. И уводит свою команду. Вы затеяли авантюру, пустое дело. То, что принадлежит России, будет принадлежать только ей. Ни Ближнему, ни Дальнему Востоку.