Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти - Страница 54

К оглавлению

— Ты ранен? — спросила Инга, намереваясь шагнуть к нему на своих опухших и обмотанных бинтами ногах.

— Не знаю, дышать больно…

Она выдернула майку из-под брючного ремня, завернула к подбородку.

— Нет, крови нет!.. Только вмятина красная!

— Это хорошо… Сейчас отдышусь.

— Смотри! — Инга вытянула железный медальон из-под майки.

Пуля попала между крыльев железного сокола, отчего они вывернулись вперёд, словно в размахе.

— Валькирия! — прошептал Мамонт.

— Что?! — она вскинула глаза.

— Обережный круг. Над нами обережный круг!

— Мамонт?!..

— Молчи! — засмеялся он. — Ты ничего не знаешь! Нам нужно уходить.

— Здесь был мужчина! — вспомнила Инга. — Он говорил по рации!..

— Тем более!.. Иван? — Мамонт встряхнул Афанасьева. — Быстро на улицу! Заводи снегоход.

— Не могу, — промычал он. — Я ничего не могу…

— Можешь! — рывком поставил его на ноги. — Пусть пока не можешь стрелять. Но спасти свою жизнь ты обязан! Имеешь право!

— Жизнь не принадлежит человеку…

Коротким, злым ударом Мамонт опрокинул голову Ивана Сергеевича в одну сторону, затем в другую.

— Не принадлежит тебе, так я отниму её! Понял? Ну?!

Он не увидел пробуждённого разума в его глазах, напротив, ярче засквозил испуг.

— Что?.. Не бей! Всё сделаю!

— Сейчас ты пойдёшь и заведёшь «Буран», — продиктовал Мамонт. — Тот, к которому прицеплены нарты. Из других вытащишь бензобаки.

— Хорошо! Всё сделаю! — забормотал Иван Сергеевич, и казалось, что сейчас он даже не понимает, кто стоит перед ним.

Афанасьев вышел на улицу, а Мамонт сдёрнул с вешалки меховые брюки и куртку, не обращая внимания на стоны Инги, одел её, засунул ноги в мягкие, мужского размера, унты. Затем собрал оружие и остановился перед Айогой.

Кажется, зелье достало коры головного мозга: служанка таращилась на него, прикрываясь рукой, будто ожидала удара. Мамонт схватил её за шиворот, подтащил к открытому люку подпола и швырнул туда, как куклу. После чего захлопнул крышку и придавил её ножкой тяжёлой деревянной кровати. Осмотрелся в последний раз, вспомнил о спичках — нашёл их в кухонном шкафчике. С Ингой на руках вышел из дома — соседний пылал вовсю, огонь вырывался из всех окон и лизал доски фронтона, освещая площадку. Электростанция ещё работала, пламя не попадало в подклет, выносимое вверх естественной тягой.

Иван Сергеевич расчехлил снегоход под навесом и теперь стоял, тупо глядя на машину — вероятно, вылетело из головы, зачем оказался здесь. Мамонт оттолкнул его плечом, уложил Ингу в дюралевый короб нарт, укрыл брезентом, поскольку оленьей полости не оказалось. Наощупь отыскал кнопку подсоса на карбюраторе двигателя, потянул шнур стартёра раз, другой, третий, промёрзший мотор не заводился, а дыхания на интенсивную работу ещё не хватало. Уходило драгоценное время, нужное, чтобы оторваться от преследования!

— Помоги, Иван! — крикнул он на выдохе. Афанасьев пугливо засуетился, схватил Мамонта за руки.

— Только не бей! Не бей!

Мамонт оттолкнул его и снова взялся за стартёр. Рвал, закусив губу, упругий жёсткий шнур, в уме отсчитывая попытки и тем самым отмеряя время. Двигатель взревел неожиданно и сразу на высоких оборотах. Мамонт стал вынимать бензобаки из других машин, составляя их в нарты, а Иван Сергеевич таращился на горящий дом, прячась за столбом навеса.

Он не сопротивлялся, когда Мамонт подвёл его к нартам и усадил в короб: заворожённый огнём, его взгляд был неподвижен от немого восхищения.

— Иван, покажи дорогу на базу, где жил, — заслонив собой зрелище, мягко попросил Мамонт. — Ты помнишь, как ехать? В какую сторону?

Афанасьев поводил очарованным взглядом, виновато пожал плечами:

— Не знаю…

Терять на него время не имело смысла: личность была полностью подавлена, большая говорящая кукла…

Мамонт проехал мимо горящего дома, нашёл след от снегохода, замеченный ещё днём, но куда он вёл — неизвестно. Предчувствие же подсказывало, что надёжнее всего уходить от погони в ту сторону, где его не ждут, а именно по направлению к основной базе Тойё, где обитал Афанасьев со своими служанками. Оттуда наверняка были дороги, либо набитые следы от «Буранов» — по целинному снегу на нартах далеко не уйдёшь. Он не знал, как далеко простирается «империя» Тойё, где её границы, сколько «подданных» обитает на её территории. Бить новый след по тайге — днём заметят с воздуха, и если не загонят, как волка, на вертолёте, то вытропят по земле. Уходить следовало только по дорогам и путям охотников Дальнего Востока, а они, должно быть, изрядно наследили по округе.

База ещё светилась за спиной отблеском пожара, а в ночном небе уже вспыхнул мощный посадочный прожектор вертолёта, гул которого Мамонт не слышал из-за шума мотора. Машина шла низко, над самым лесом, и была невидима, прикрытая слепящим белым светом. Сейчас достаточно сделать пару кругов над базой, и никуда уже не уйти…

Однако по лучу прожектора, как по компасу, он точно определил направление, откуда мог взлететь вертолёт: расстояние, по свидетельству Афанасьева, всего пятнадцать километров, значит, только поднялся в воздух и идёт напрямую, ориентируясь по зареву пожара. Мамонт съехал с набитого следа и, заложив вираж, не разбирая дороги, пополз навстречу вертолёту, далеко стороной огибая базу. В любом случае можно подсечь наезженный путь, ведущий к основной базе охотников.

«Буран» прыгал через колодины, сзади громыхала нарта, и хорошо, что тайга была редкая и оттого светлая, так что можно двигаться, не включая фары. Только не угодить под луч прожектора! Сверкающее его пятно пронеслось по вершинам деревьев в полусотне метров от них, проревели турбины вертолёта. Мамонт взял немного правее и встал на курс, по которому только что промчалась машина: вряд ли они будут возвращаться назад этим же путём. Буквально через километр впереди замаячил просвет чуть ли не до горизонта, и скоро Мамонт выскочил на тракторный след, идущий по широкой просеке. Снегоход сразу же взял хорошую скорость, чувствуя под гусеницами спрессованный снег. Случайная эта дорога шла несколько левее, чем курс вертолёта, но теперь важно было направление и твердь под ногами.