Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти - Страница 62

И вот теперь, засыпая, полковник видел, как он колет старика ножом, бьёт раз за разом, но археолог не встаёт. Навязчивая эта картина стала как бы прелюдией сна, когда ему пригрезилось, будто старик вскочил, выхватил нож и ударил Арчеладзе в плечо, потом — в сердце.

Он вскинул голову и увидел Воробьёва.

— Ты зарезал старика? — одурманенный сном, спросил полковник.

— Проснись, Никанорыч! — с нетерпеливым раздражением сказал «грибник». — Ты что за кадра ко мне послал?

— Какого «кадра»?

— Это я спрашиваю — какого!

Полковник потряс головой, отдышался, будто вынырнув из глубины.

— Что, не понравился тебе?

— Кто он такой?

— Кто?.. Человек из Будущего.

— Ну и Будущее нас ожидает…

— Что-нибудь произошло? — насторожился Арчеладзе.

— Хочет забрать пленных! — возмутился Воробьёв. — Что, для него старались? Для него по горам ползали и рисковали? На хитрую задницу есть… ножик с винтом.

Полковник сел на кровати, достал кружку и отхлебнул остывшего чая с водкой.

— Есть хочу…

— Он пленных хочет взять и увести! — напомнил «грибник». — Ничего себе деятель…

— А что с ними делать? — помедлив, спросил Арчеладзе. — Мы с ними не сможем работать, Володя. Мы многого не знаем. Ясно, что это секретная структура «Арвоха», занимается какими-то тайными… или нет, сакральными делами. А мы в этом — профаны, даже толком не поставим вопросов на допросе. О чём их пытать?.. Глупо, нелепо… Покажем свою полную неосведомлённость. А они связаны с вещами тонкими…

— У нас стрел к арбалету хватит, — заверил Воробьёв.

— Стрел много — ума мало, брат…

— Так что, взять вот так и отдать?

— Другого выхода нет, Владимир Васильевич. Мы своё дело сделали. Пусть теперь они работают.

— Я ему не верю! — вдруг заявил «грибник». — Когда увидел эту женщину… ну, там, на нейтралке… Поверил. А этому… Знаешь, Никанорыч, когда я стал показывать пленных, этот дед с исколотой задницей с ним переглянулся. Как будто знакомы.

— Так, так! — оживился Арчеладзе. — Что ещё заметил?

— Да больше ничего, но интуиция…

— Плевать на твою интуицию, что заметил?!

— Со стариком переглянулись. Быстро так и не случайно… Старик будто бы ожил.

— Этого мало!

— Лиха беда — начало…

— Что ты предлагаешь?

— Пленных пока ни в коем случае не передавать! — отрезал Воробьёв. — А этого парня… посадить под замок где-нибудь в закутке и подержать день-другой, посмотреть на реакцию и поведение. Может, ещё кого принесёт нелёгкая, если посланец из будущего не вернётся вовремя. Очень уж он торопится.

— Ты понимаешь, что держать эту ораву из «Арвоха» опасно? — спросил Арчеладзе, внутренне соглашаясь с доводами товарища. — Если ещё схватить посланца… не дай Бог, он окажется тоже из этой команды, — обсерваторию начнут шерстить в первую очередь. Нам с таким объёмным грузом не уйти. Не дадут они нам посидеть спокойно день-другой.

Воробьёв сел рядом на кровать, взглянул сбоку, как на чужого.

— Давно хочу поговорить с тобой, Никанорыч… Что-то я перестал тебя понимать. Конечно, ты старый темнила. Но это ладно, если для дела требуется… У меня такое ощущение, что ты и сам не знаешь, что происходит вокруг, что предпринимать. Ты стал какой-то зависимый, хуже, чем во времена существования спецотдела. Над тобой и здесь сидит «папа»?

— Здесь надо мной «мама» сидит, — грустно сострил полковник.

— Где же она?

— Жду.

— Странная шутка, Никанорыч… Ждал «маму» — пришёл «папа». Ты сам-то вообще что-нибудь понимаешь? Тебе не кажется, что нас втравили в какую-то тёмную игру на Балканах?

— Да, игра в самом деле тёмная, — согласился он. — Но оттого, что сами мы тёмные и почти ничего не понимаем. Два года гонялись за золотом, которое не исчезало, теперь за неким «духом мёртвых», за «Арвохом». Получается, как в сказке: пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что. Но Карна обещала, что придёт Авега и принесёт соль Знаний.

— Карна, надо полагать, это и есть «мама»? Это она затащила нас в Боснию?

— Нет, совсем другой человек… — Арчеладзе неожиданно вскочил. — Вспомнил! Вспомнил, где видел!

Воробьёв отпрянул, посмотрел, как на блаженного.

— Что с тобой, Никанорыч? Кого ты вспомнил?

— Точно, и зовут его — Сергей Антонович! Тогда просто не мог сопоставить. Чувствовал — знакомое лицо, а где и при каких обстоятельствах… Вообще ничего не понимаю! Почему же его имя стояло в списках людей, которых следует охранять после совершения государственного переворота? С чего это «папа» вздумал поберечь его? Не понимаю!

— Я тоже, — проговорил Воробьёв. — Может, ты поспишь, Эдуард Никанорыч?

— Помнишь пакеты на час «Ч»? Которые ты притащил из моего сейфа?

— Как же не помнить…

— Сергей Антонович был в списке людей, подлежащих строжайшей охране. Хотя по логике вещей ему самое место в другом списке…

— Так это он нас сюда закинул?

— Его привела в «Душегрейку» Капитолина…

Второе его «я», живущее только рассудком, подталкивало Арчеладзе продолжить размышления вслух, и лишь присутствие Воробьёва удержало от этого. А получалось вот что: бывшая жена «папы», любовница Комиссара, доставшаяся по наследству полковнику, приводит к нему непосредственного начальника Зямщица-старшего, по сути второе лицо в Министерстве иностранных дел. Он-то и представился Сергеем Антоновичем. Всё это напоминало тщательно продуманную операцию, а не клубок событий и случайных совпадений…

Если сказать об этом Воробьёву…